Он родился и вырос в Тбилиси, называет себя коренным москвичом по менталитету, живет и работает в Санкт-Петербурге и вполне доволен таким зигзагом судьбы. Он с юных лет умел отстаивать свои решения. Вопреки воле матери пошел учиться в хореографическое училище и оказался прав. Пройдет совсем немного времени, и его имя станет легендой в балетном мире.

Он весь соткан из противоречий. Внешне жесткий и бесцеремонный, в душе ранимый и тонко чувствующий. Легко соглашается на интервью, но за определенную черту не пускает никого. Герой передачи — народный артист России, ректор Академии русского балета имени Вагановой Николай Цискаридзе. 

В программе также принимает участие актриса, телеведущая и политик Анастасия Мельникова. 

Источник: 1 канал, проект "В гости по утрам", 27 мая 2018 г.

В московской школе искусств №14 им. Танеева состоялась встреча с народным артистом России, ректором Академии русского балета имени А.Я.Вагановой Николаем Цискаридзе. Мероприятие прошло в формате вопросов из зала, задаваемых гостями встречи, среди которых было много преподавателей и учащихся из разных школ. Открывая встречу, Цискаридзе отметил, что его удача при поступлении в хореографическое училище совпала с феноменальными способностями. «Мне всегда мое дело давалось легче всех: я видел, что других детей мамы привели за ручку, а я пришел, потому что мне мои способности дал Господь Бог. Все складывалось в моей жизни так, как надо: повезло и с родителями, и с педагогами». Об отношении к творческим неудачам выдающийся артист, премьер Большого театра, ректор академии емко высказался, процитировав фразу Наполеона: «Можно выиграть бой, но проиграть сражение...» «Если вы слабый человек, то вы войну проиграете. А я войну выиграю».

- Вопрос к вам как ректору. Какова сегодня ситуация с балетным образованием?
- Мне кажется, что общий уровень образования сейчас везде неважный. Нет единых учебников, требования серьезные, а критерии оценки наислабейшие. ЕГЭ, с моей точки зрения, убил все, и я много раз произносил это на всевозможных совещаниях, касающихся образования. Но есть одна очень важная вещь - полное отсутствие во многих семьях заинтересованности в правильном образовании ребенка. Школа без разумного участия родителей никогда ничего не сделает - родители несут большую ответственность, чем педагоги. Если вы захотите, ваш ребенок заговорит на нескольких европейских и неевропейских языках; если вы не захотите, он никогда не заговорит ни на одном. Я всегда ставлю себя на место ребенка, особенно когда возникает сложная ситуация, и пытаюсь вспомнить, что бы я почувствовал в это время. Но дело в том, что есть просто сумасшедшие мамаши, и ты с ними ничего не сделаешь. Многие родители во всем обвиняют школу. С моей мамой мне очень повезло: во-первых, она была заслуженным педагогом с большим стажем работы. Во-вторых, она очень хорошо понимала детей - и понимала, когда я хочу соврать или сфилонить, и очень вовремя давала по мозгам. Разборку с мамой лучше было не устраивать, поэтому приходилось учиться на пятерки. Тем не менее я не снимаю ответственности со школы: в любом обществе действует человеческий фактор.

- Считаете ли вы, что талантливый человек талантлив во всем?
- Гениальная Раневская сказала, что талант как прыщик - судьба не выбирает, на кого он присядет и сколько этих прыщей на тебя влезет. Иногда бывает, что исполнитель хороший и педагог удачный, а иногда гениальный исполнитель оказывается никаким педагогом. Величайший танцовщик Нуреев очень слабый хореограф и никакой дирижер, но, как говорил его друг и великий французский хореограф Ролан Пети, «трагическая смерть закрепила его легенду». А многие смотрят на эту легенду и говорят, как фрекен Бок: «А чем я хуже?»

- Дайте, пожалуйста, советы родителям, чей ребенок собирается поступать в хореографическое училище.
- Надо понимать, что это очень жестокая профессия. Она гораздо жестче, чем музыка, чем вокал. Хотя в вокале тоже непросто, особенно когда у мальчиков меняется голос: хорошо, если поменялся в правильную сторону, а то вчера был тенор, а сегодня… Прежде всего при поступлении нужны соответствующие физические способности. Еще советую заняться растягиванием с детьми до прихода в школу. Меня никогда никто не растягивал: я пришел «с улицы» с такими данными, но мало у кого так получается от природы. И те родители, которые хотят связать свое чадо с этим искусством, должны осознавать, что без способностей здесь действовать не надо. Потом, важно понимать, что принимаем мы всегда «кота в мешке». Реплики глупых родителей - «посмотрите на маму», «посмотрите на бабушку» - это все ерунда: мы никогда не знаем, как в организме у мамы соединились гены, они могли пойти от двоюродной тети. При этом возможна обратная ситуация: мама или папа могут быть никакими к балетной профессии, а ребенок проявлять выдающиеся способности. Следующее, что я всегда говорю: в школе учат, а не делают карьеру. В Петербурге дети часто участвуют в репертуарных спектаклях Мариинского театра: я смотрю на них и им отчасти завидую, потому что мне всегда хотелось так много танцевать. Но ставим мы детей исключительно по росту: выбираем детей маленького роста… Это еще одно доказательство жестокости профессии.
Надо добавить, что сегодня мамаши помешались на конкурсах: с одной стороны, это правильно, так как важно для каких-то стипендий, для материального подспорья. Но когда мама сходит с ума оттого, что у ее ребенка восемнадцать медалей… Мальчику или девочке учиться надо; учеба и участие в конкурсах - очень разные вещи. Часто те, кто занимает первые места в конкурсах, не могут вести спектакли. Я неоднократно повторяю одну вещь: при выдаче диплома мы даем квалификацию «артист балета», а не «победитель международных конкурсов». И тому, кто берет человека на работу, безразлично, сколько медалей. Единственный критерий - ты соответствуешь или нет. Поэтому могу посоветовать родителям быть вменяемыми: понимать, что они не родили Анну Павлову или Михаила Барышникова. Истинные результаты пойдут по окончании школы и не будут связаны с конкурсами или наградами. Карьера не заканчивается детскими успехами, а остаться при детских успехах - это страшно, история знает такие примеры.

- Когда люди заканчивают танцевать и как после этого складывается их судьба?
- Судьба складывается у всех по-разному в зависимости от таланта, образования и того, кто чей родственник и кто с кем успел правильно пожениться. Успели вы пожениться с директором труппы - будете танцевать до потери пульса. Не успели пожениться с директором - печальна будет ваша судьба. (Смех.) Многие, уходя из профессии, меняли жизнь кардинально, кто-то заканчивал очень грустно: нет единых правил.

- Что для вас важно в репетиционном зале?
- Чувство юмора. Невыносимо находиться рядом с пафосным идиотом. Пафос убивает творчество. У меня была ситуация, когда приехал балетмейстер, к творчеству которого я очень уважительно отношусь, но он просто умирал сам от себя. В какой-то момент я прервал его рассказы, зная, что закончится время и нас выгонят из зала. Этот человек посмотрел на меня и заметил: «В моем балете нет ничего проходящего». Глупость, так как заниматься философскими разговорами, когда основное не сделано…

- Что вас привлекло в роли вдовы Симон в спектакле «Тщетная предосторожность»?
- Дело в том, что это почтенная традиция в серьезнейших театральных культурах. Когда нужно показать комизм ситуации или порок женщины, это лучше всего сделает мужчина. Поскольку получается не изображение порока, а взгляд со стороны.

- Какие чувства у вас возникли, когда вы узнали, что будете работать с Галиной Сергеевной Улановой?
- Галина Сергеевна Уланова была моим ангелом-хранителем. Я очень хорошо помню момент (это было весной 1994 года), как в коридоре театра она меня спросила: «Как дела?» и сказала, что с удовольствием со мной порепетирует (до этого я встречался с ней как партнер ее учениц).
Когда я подошел на следующий день к расписанию и увидел выписанными рядом фамилии Уланова, Цискаридзе… не могу описать этого чувства.
Меня поразило, что, когда Галина Сергеевна переступила порог зала, она начала с того, что стала учить меня ходить в предлагаемых обстоятельствах. Начала с работы с невидимым предметом - то, чему учат на 1‑м курсе «Актерского мастерства», но показывала так, как, видимо, ее в свое время обучали великие режиссеры, с которыми она работала. Многие партии актерски я подготовил с ней.
Галина Сергеевна опекала меня. Она больше учила думать. Заставляла размышлять о себе. Учила работать перед зеркалом, ничего не делая так просто: подкладывать под любое движение текст. Она сама любила работать с зеркалом. И учила этому. Мне было двадцать лет, и я не особенно понимал, о чем речь, это сейчас я ей благодарен за это. Она могла сказать: «Останьтесь с самим собой наедине, сидите и смотрите в зеркало». У нее дома было много зеркал, она говорила: «Только зеркало ваш настоящий судья, ваш взгляд на себя. Если вы умный человек, поймете, если дурак, не поможет ничего».
Первое, что она мне привила: нужно работать с зеркалом тет-а-тет. Второе: не делать ошибок на сцене - не танцевать не «своих» ролей. Лучше, считала она, пусть останется сожаление о несделанном, нежели горечь о промахе. Это ее формула. Галина Сергеевна была необыкновенным наставником. Только надо было уметь брать то, что она столь щедро давала. Ее смерть стала для меня страшным ударом.

- Какое место занимает Россия в мировом балете?
- Русские артисты самые универсальные, так как получают настоящее классическое хореографическое образование. Их можно обучить чему угодно. Наш зритель любит многоактные балеты с сюжетом, в Германии, например, по-другому.

- Какой ваш любимый балет?
- «Спящая красавица», поскольку это единственный балет, в котором я не умирал и счастливо женился. (Смех.)

Отдельный блок вопросов был связан с отношением Цискаридзе к скандалам. «Когда против меня развязали кампанию в газетах, связанную с моим завершением карьеры в Большом театре, то рассчитывали, что я сразу расстроюсь, поскольку артисты люди эмоциональные. Но они не учли один момент: я очень независимый человек. В юности я прочитал «Собачье сердце» Булгакова, где была фраза: «Не читайте советских газет» - и с тех пор их не читаю, а с какого-то возраста не читаю даже рецензий, поскольку понимаю, для чего и кем они пишутся. Во время моего назначения ректором академии была одна дама-руководитель, которая настраивала против меня детей. В какой-то момент она их на меня «пустила», чтобы они высказали мне все, что она им говорила. И пока они бежали ко мне, они достали дневнички, вытерли слезки и стали брать у меня автограф».

Встреча закончилась автограф-сессией, а автору лучшего вопроса Цискаридзе подарил книгу «Великая Марина» о своем педагоге Марине Тимофеевне Семеновой.

Досье «УГ»

Цискаридзе Николай Максимович - председатель Ученого совета, ректор Академии русского балета имени А.Я.Вагановой.
Премьер Большого театра. Народный артист Российской Федерации. Лауреат Государственных премий РФ. Член Совета при Президенте Российской Федерации по культуре и искусству (с 21 июля 2011 года).
Родился 31 декабря 1973 года в Тбилиси. В 1984 году поступил в Тбилисское хореографическое училище, а с 1987 года продолжил обучение в Московском академическом хореографическом училище, которое окончил по классу профессора Петра Пестова.
С 26 августа 1992 года был принят в труппу Большого театра. С 1995 года - премьер Большого театра. Свои партии в Большом театре готовил с Г.С.Улановой и М.Т.Семеновой, Н.Р.Симачевым и Н.Б.Фадеечевым.
В 1996 году окончил Московский государственный хореографический институт по специальности «педагог-репетитор». В 2014 году получил степень магистра юриспруденции, окончив Московский государственный юридический университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА).
С 2004 года является постоянным ведущим телеканала «Культура» (программа «Шедевры мирового музыкального театра»).
С 2005 года работал педагогом-репетитором Большого театра, а также вел классы усовершенствования.
28 октября 2013 года назначен исполняющим обязанности ректора Академии русского балета им. А.Я.Вагановой в Санкт-Петербурге. Профессор кафедры методики преподавания классического и дуэтно-классического танца.
29 октября 2014 года решением общего собрания (конференции) трудового коллектива академии избран ректором Академии русского балета им. А.Я.Вагановой в Санкт-Петербурге.
C 2017 года член Общественной палаты Санкт-Петербурга.

Текст: Борис Кутенков.
Источник: "Учительская газета", 22 мая 2018 г.

Источник: 1 канал, "Вечерний Ургант", 21 мая 2018 г.

Впервые в истории программы в студии вокруг своего мастера собрались артисты балета. Народный артист России Николай Цискаридзе известен как выдающийся танцовщик, но мало кто представляет его в роли учителя, а между тем, педагогический стаж у Николая Максимовича серьезный. Свои первые классы он провел в Большом театре, подготовил артистов, уже ставших звездами, а теперь под его руководством набираются опыта ученики знаменитой Академии Русского балета им. А.Я. Вагановой в Санкт-Петербурге.

Источник: телеканал "Россия-Культура", эфир 1 апреля 2018 г.

Николай Цискаридзе — человек, ставший легендой. Один из самых молодых народных артистов, премьер Большого театра и звезда мировой сцены. В отношении него регулярно звучали эпитеты «блестящий» и «эталонный». Его решение пять лет назад завершить карьеру для многих стало ударом, начали раздаваться разговоры о конце эпохи. Однако, как оказалось, преждевременно. Николай Цискаридзе продолжил творить уже в Академии Русского балета им. А. Я. Вагановой. И снова триумф — за пять лет его руководства ежегодные концерты учащихся балетной школы на сцене Кремлевского дворца превратились в культурное событие жизни двух столиц. Сейчас Николай Максимович принимает активное участие в работе над новым российским Законом о культуре. О важности государственного регулирования отрасли и о том, зачем нужна звезда в театре, «Приморская газета» беседует с ректором Академии Русского балета Николаем Цискаридзе.

— Поймала себя на мысли, что из-за большого количества материалов о вас складывается впечатление, что все уже спрошено и обо всем уже узнано. 
— Я уже как-то говорил, что, когда человека часто показывают, складывается впечатление, что он действительно очень хорошо знаком. Когда люди встречают меня в музеях, на улице, в аэропорту, они подходят и начинают со мной разговаривать в полном ощущении, что знают меня, причем не один год. Я тоже иногда бываю в подобной ситуации, когда встречаю где-то людей, знакомых мне только по экрану телевизора.

— Николай Максимович, за март вы два раза прилетали во Владивосток. И оба раза, в том числе, по политическим мотивам. Чем объясняется ваша поддержка именно Владимира Путина?
— Почему Путин? Я этого человека много лет наблюдаю со стороны. За это время он повзрослел, но его энергия, работоспособность совершенно не изменились. Будучи сам руководителем, а любой театр, музей, любая библиотека — это маленькое государство, я понимаю, с какими трудностями ему приходится сталкиваться. Мое государство достаточно большое, хотя, конечно, с масштабами ВГУЭС, ДВФУ или, тем более, МГУ, не сравнить. Но это очень большой коллектив, огромное количество зданий и невероятно плотный график у меня, как у ректора. И, наблюдая за Владимиром Владимировичем, я иногда прихожу в замешательство: сколько же ему приходится делать и какое количество обращений выслушивать и реагировать на них.

— Нескончаемый поток?
— Как иллюстрация. В 2017 году у меня была очень удивительная история. Много лет я мечтал побывать в Бутане. Это очень маленькая страна в Гималаях, и сейчас она испытывает определенные сложности, так как на ее территорию начали претендовать и Китай, и Индия. А Бутан уникален тем, что в этой стране никогда не было войны, у них нет армии, которая их бы охраняла: не нужно было готовить военных для защиты своих рубежей. И только вмешательство России в последние годы остановило пляски могущественных соседей вокруг Бутана. В этой стране с утра до вечера во всех храмах молятся за мир. И вот так получилось, что я с друзьями находился в храме Будущего Будды. Мы специально для посещения выбрали момент, когда не шло массовое богослужение — всего один монах читал молитву. И вдруг появилась полиция — и оказалось, что приехала одна из королев. Она заходит, видит иностранцев, подходит к нам и начинает разговаривать — а все жители Бутана очень хорошо говорят по-английски. Спрашивает, откуда мы приехали. Мы отвечаем, что из России и тогда она спрашивает: «Вы Путина знаете?» Все начинают кивать, и вдруг она поворачивается ко мне, — как будто знала, что я могу выполнить ее просьбу, и говорит: «Пожалуйста, передайте ему, что я каждый день за него молюсь, и я его очень люблю». Я пообещал.

Месяца через два я участвовал в совещании, где председательствовал Владимир Владимирович. После крайне насыщенной работы был организован небольшой кофе-брейк, во время которого президент общался со всеми участниками. К нему просто нескончаемым потоком шли люди с письмами. Любой человек начинал свою речь, что называется, «за здравие» и тут же доставал бумажку с просьбой. И я хотел ему рассказать эту историю — обещал же! — но мне было неудобно прерывать просителей и как-то вклиниваться в поток. И вот когда президент уже собрался уходить, я к нему обратился. Владимир Владимирович отвечает: «Да-да, пойдем, по дороге расскажешь». И приготовился, что я сейчас тоже челобитную достану. А я передал слова королевы Бутана. Путин остановился, посмотрел на меня — сложилось ощущение, что он не знал, как реагировать: ждал просьбы, а получил совсем иное. И вот когда мы с ним расстались, кто-то из присутствующих спросил меня: «А что ты у него попросил?», а я вспомнил фразу из фильма  «Золушка»: «Ты разговаривал с королем и ничего у него не выпросил?!» Мне стало так смешно в этот момент. И я подумал: когда ты 18 лет живешь в таком режиме, то можно просто сойти с ума. Я поражаюсь его выдержке.

— Николай Максимович, с учетом всей вашей жизни в искусстве, культуре, назвать вас экспертом будет более чем справедливо. С вашей точки зрения, нужен ли в Приморье филиал Эрмитажа, Русского музея и так далее. От многих авторитетных людей приходится слышать мнение, что у нас в регионе есть что выставлять, свое, местное?
— Вот объективно, и в Эрмитаже, и в Третьяковской галерее, и в Русском музее, и вообще во всех наших крупных художественных центрах собрано огромное количество экспонатов, которые хранятся в запасниках и которые никто никогда не видел. Проблема в нехватке площадей. Понимая все это, глава государства принимает решение о создании еще одного центра, где можно экспонировать наше богатство. Правильно ли это? С моей точки зрения, более чем. Напомню: когда был юбилей Эрмитажа, то главный подарок, который получил музей, — это новые площади для выставочного пространства: им отдали Биржу на стрелке Васильевского острова. А по поводу нужны ли филиалы именно здесь… Я вообще человек по натуре скептический, и для меня стакан всегда наполовину пуст. Когда начиналось строительство того же Мариинского театра, я не верил, что это начинание будет иметь успех в Приморье, просто потому хотя бы, что здесь нет традиции посещения подобных мест. Нет привычки ходить в оперу, на балет. Одно дело, когда труппа приехала на месяц, и на их спектакли раскуплены билеты. А каждый день в течение года, двух? Но ходят же! Значит, в этом есть потребность. И с филиалами художественных музеев будет ровно такая же история.

— Формируется новая культурная история Владивостока?
— Да, в принципе. Вот Советский Союз не сделал ничего в области музыкального образования во Владивостоке. Академии, консерватории — не дошла сюда волна по их строительству и формированию преподавательского состава. А ведь Владивосток — один из крупнейших городов на Дальнем Востоке России. И я много раз уже говорил, что от Улан-Удэ до Токио нет балета в нашей стране: нет традиции, образования, нет кадров. И для того же Мариинского приходится искать людей в других городах, странах, уговаривать их приехать.

— Филиал открывшейся Академии во Владивостоке должен внести свой вклад в изменение ситуации, как мне кажется.
— Должно пройти несколько выпусков, чтобы изменить ситуацию кардинально. Пока здесь учатся всего два класса, своего помещения у нас нет, и  только решается, где оно будет. Я в начале марта  говорил с вашим губернатором, он показал огромный проект центра. Кстати, во исполнение поручения президента о том, что Владивосток должен стать одним из серьезных очагов культуры и образования в сфере культуры. Филиал Академии уже есть, но он должен расшириться. И сейчас для нас получение своего здания — первоочередная задача. Обретя помещение, мы сможем учить не только российских студентов, но и иностранных, со всех азиатских стран. А для них это очень интересно. Кстати, давайте сравним. Мы, являясь старейшей школой балета в мире, принимаем 60 человек, а с владивостокскими детьми — 80, а Китай только в одном городе принимает две тысячи. Разницу представляете? И это только в первый класс. Да, конечно, потом они потихоньку отсеиваются, но все равно, когда у тебя пять тысяч только в одной школе в первом классе, процент выискивания действительно одаренного ребенка возрастает кратно. Но, дай Бог, чтобы во Владивостоке все сложилось. Тот проект, который я видел, дает огромный потенциал для возможностей.

— Старейшая  школа балета? Мне казалось, что родина этого искусства все же Запад — Италия, Франция.
— Что удивительно, за 280 лет существования нашей школы ни революция, ни блокада Ленинграда не остановили учебный процесс. Представляете: люди полуголодные, в этом ужасе войны, но ведут занятия. А во Франции и Италии — фактической родине балета — в конце 19 века, после буржуазных революций, этот вид искусства исчез. Вообще. Школы прекратили существование. Как следствие, в театрах отсутствовали труппы. И если бы не Русские сезоны Дягилева в Париже и потом по всей Европе, никогда бы балет там не возродился. Да и русская революция 1917 года, когда огромное количество российской интеллигенции, аристократии, артистов отправилась на запад, внесла свой вклад в восстановление этого вида искусства в западной Европе. Если мы сегодня будем рисовать карту мирового балета, то все стрелочки будут вести на улицу Зодчего Росси, туда, где находится Академия Русского балета. Это мы научили весь мир танцевать, подарили репертуар. Но почему-то никто сейчас не хочет это помнить. Знаете, очень смешно, когда англичане учат нас, как надо танцевать. В какой-то момент в одном из интервью я сказал английской критикессе: «Какое право вы имеете, когда вашему балету всего 60 лет, говорить мне, человеку, который представляет трехсотлетнюю историю, что-либо о том, как надо танцевать и что надо делать в балете? Я же не учу вас сеять газоны. Почему вы вторгаетесь в то пространство, где вы никто и звать вас никак? И мало того, все, что вы имеете, сделали русские, только вы пытаетесь никогда этого не произносить». А в Америке — я был тогда молодым, нахальным мальчиком — пошутил. Меня спросили: «Почему вы считаете, что ваш балет лучше?» Я говорю: «Ну, потому что он существует дольше, чем США как государство». Это была нахальная шутка, но ведь все мои слова правда!

— Что лично вы вкладываете в понятие слова «искусство»?
— Понимаете, вот даже сегодня мы общаемся — это уже театр: есть артист, и есть зритель. Я здесь могу разыграть комедию, могу — трагедию, могу петь, танцевать, беседовать. Искусство — это, наверное, то, что вас заставляет сопереживать, что-то испытывать. А лично для меня искусство — это счастье.

— Если бы не балет, то что тогда?
— Я балет выбрал, когда мне было 10 лет, это мой личный выбор, меня никто не заставлял. Мои родственники были очень сильно против, это сейчас они рассказывают, что знали уже тогда, что я уникальный мальчик. Когда я пришел в первый класс на самый первый урок, педагог сказал: «нарисуй что-нибудь». Кто-то рисовал маму, кто-то — солнце, кто-то еще что-то. Я нарисовал балеринку и подписал «болет». Через «о» почему-то. Наверное, от слова «боль», как мама шутила. Но когда я стал взрослее и столкнулся с жизненными сложностями, я понял, что доктор, особенно тот, кто спасает жизнь, наверное, это самое интересное. И, может, если бы я не стал артистом, и если бы я дожил до 18 лет без сформированного выбора, я бы пошел в медицинский университет. Врач — очень достойная, интересная, полезная профессия. Но не очень оплачиваемая.

— Вы счастливый человек?
— Всегда был уверен, что несчастный человек — злой человек. Моя жизнь сложилась очень удачно. Я с самых первых шагов стал «номером один» и ни разу не знал другого положения. Конечно, есть определенная избалованность своим нахождением в центре сцены, безусловно. Но я наблюдал за людьми, которые стартовали вместе со мной в школе, у которых были неплохие возможности, но мелочность, глупость в отношении к себе в профессии приводили их к страшным результатам, и они озлоблялись. Я очень мало видел людей, которые понимали, что занимаются не своим делом, кардинально меняли сферу. Но, как правило, это были счастливые люди, потому что, сменив все, они реализовывались. Возможностей крайне много. Главное понять, что именно вы хотите. Мне было очень интересно быть артистом, очень. Но в один прекрасный момент я увидел, что старость пришла. Некоторые коллеги — мои ровесники — еще пляшут и выглядят смешными, а я просто пришел к министру культуры и сказал: «Я больше танцевать не буду. Вот у меня есть такой диплом и такой диплом. Думайте, что со мной делать». И мне предложили занять пост ректора Академии.

— Русский балет востребован на Востоке? В Японии, Китае?
— Здесь очень интересная ситуация. Особенно в том, что касается Японии. Когда мы первый раз приехали в эту страну, мы — русские — были номером один. Тогда в конце 80-х — начале 90-х значение советского балета в этой стране было очень сильное. К сожалению, за 90-е годы мы потеряли этот рынок. Американцы, французы, англичане его захватили, и теперь они очень серьезные наши конкуренты. Показателем может служить такая ситуация, когда наши ведущие коллективы, приезжая на гастроли, не могут продать зал. И это страшная тенденция. Сейчас нужно разрабатывать новую культурную политику. Однако есть проблема: у нас чиновники стали над творческими людьми в театрах. Да, конечно, это мировой тренд. Но к чему это привело? Ведь не случайно в Италии, Франции закрываются театры. Особенно, балетные, музыкальные. И это, увы, закономерный результат. Менеджеры ничего не понимают в искусстве, в том, на что и на кого готова идти публика. Это, кстати, еще одна проблема — ни одному менеджеру не нужна звезда. Потому что ее надо оплачивать, надо считаться с ее мнением и так далее. А театр без звезд существовать не может. И вот японцы, как люди, которые очень четко считают деньги, быстро поняли, что собирать залы не под кого. Когда мы ездили, то было так: два месяца гастролей, 48 городов и везде аншлаг. Сейчас — три города, два из которых Токио и Осака, и билеты с трудом продаются. К сожалению, в артистов перестали вкладывать деньги. Мы их не знаем, не видим их лиц. Если ситуацию не переломить, будущее театров может быть довольно печально.
 
— И последний вопрос. Должно ли государство вмешиваться в культуру? Поддерживать, законодательно регулировать, или культура сама может справиться со своим развитием?
— Мы часто говорим о европейском опыте, а ведь в той же Франции очень четко прописаны законы о театрах и правила в театрах. Вплоть до того, что вы можете делать, если вы назначены на определенную роль: что носить, как говорить, как выглядеть и так далее. Там, например, есть закон, который мне безумно нравится, и я считаю его очень гуманным: у них указан точный возраст окончания работы артиста балета — 42 года. Всё, с этого возраста ты не можешь больше быть артистом. В твой день рождения, если ты звезда, тебе устраивают прощальный вечер — и до свидания. Знаете, почему это гуманно? Потому что я точно знаю, во сколько я уйду, вы точно знаете, во сколько вы уйдете, и у вас нет недовольства, что вас уволят, а я до 70 что-то там буду изображать на сцене. И так во всем. Да, у нас ничего подобного нет. А ведь должно быть прописано все, с учетом специфики каждого подвида — библиотек, музеев, цирка, оперного, балетного, драматического театров. Поэтому регулирование быть должно, но другое дело, что участвовать в разработке законов о культуре должны, в том числе, и работники культуры. И я счастлив, что сейчас у нас такая возможность есть.

Источник: "Приморская газета", 23 марта 2018 г.

Телепрограмма "Судьба человека с Борисом Корчевниковым".

Источник: телеканал "Россия 1", эфир 23 марта 2018 г.

Главный герой программы – знаменитый артист балета и педагог Николай Цискаридзе.

Он рассказывает о становлении себя как творческой личности, о замечательных преподавателях, которые повлияли на формирование его как артиста и человека, об уроках балетной техники Галины Улановой и уроках мудрости и терпения Петра Пестова. О партиях, которые танцевал артист, его учениках, принципах работы и жизни. О том, как начать сначала, когда кажется, что все потеряно.

Документальный фильм (Россия, 2017). 4 части.

1 часть

2 часть

3 часть

4 часть

Источник: телеканал "Россия - Культура", эфир 15-18 января 2018 г.

Николай Цискаридзе в программе "Вечер с Владимиром Соловьёвым".
Программа вышла в эфир на телеканале "Россия-1" в ночь с 27 на 28 декабря 2017 г.

Источник: телеканал "Россия-1".

На Международном культурном форуме Владимир Путин встретился с руководителями творческих вузов. Многим запомнились слова ректора Академии русского балета имени Вагановой Николая Цискаридзе, что балерин «пытаются учить, как слесарей или врачей».

В чём же суть противоречий? На этот и другие вопросы знаменитый танцовщик ответил в откровенном интервью «АиФ».

- Когда создавали балет в Российской империи, никто не знал, что у нас появятся ещё и rонтролирующие органы. Сегодня программы и требования, которые они предъявляют, не соответствуют нашей профессии. Проблема в том, что чиновники, разрабатывающие обязательные для исполнения правила, должны понимать специфику дела, величие и значение балета в России, конкретно той уникальной школы, куда они присылают свои стандарты, а этого не происходит.
Сегодня же бумажка с инструкцией, получается, важнее сути. Это я пытался донести до президента и рад, что меня поддержали коллеги. Им проблема знакома не понаслышке, ведь ответственность за «конечный продукт» несёт Министерство культуры, а спускает программы и распределяет средства - Министерство образования. Мы считаем, что творческие вузы, как и до реформы 2012 года, нужно полностью вернуть в подчинение Минкульта. Глава страны нас услышал, прореагировал и обещал незамедлительно дать ответ.

Признают во всём мире

- Вы руководите учреждением, где учат детей, здесь проверка со стороны государства должна быть строгой и тщательной.

- Никто против контроля не возражает. Я лично все журналы, документы заполняю вовремя (и призываю к этой обязательности моих коллег), хотя считаю многое излишним. Так что надзор должен быть, но какой? Наш диплом артиста балета признают во всём мире, это пропуск, чтобы получить работу. А по действующим нормам нам предлагают доказывать эффективность Академии!
Но эта школа была великой и будет без меня и чиновников-бюрократов. Терпеть не могу людей, которые говорят: «Я пришёл, и всё изменилось». Ничего подобного. Здесь всё было придумано настолько хорошо, что ничего менять не надо. И как три века назад, так и сегодня наш главный экзамен - это выход на сцену, а не тот же заполненный журнал или количество завоёванных медалей. Потому что любая актёрская профессия сиюминутна. Вам никогда не аплодируют за вчерашние заслуги, если только вы не национальная легенда. Поэтому недоумеваю, когда перечисляют выигранные конкурсы, а лауреат на сцене не может прыгнуть или в музыке «даёт петуха». Престижная награда - прекрасное дополнение, но «основное блюдо» - выступление здесь и сейчас. Поэтому для нас так важны выпускные спектакли, которые стараемся подготовить на высочайшем уровне.

- В Вагановском обучаются свыше 350 детей со всей России. Все ли они востребованы после окончания училища?

- Работу находят все. Другое дело, как бы они ни блистали под чутким присмотром педагогов, когда учёба заканчивается - их успехи обнуляются. Всё время повторяю: в школе - учатся, а карьеру делают в театре. Начинается совсем другая жизнь, где многое зависит не только от способностей, но и удачи. Должно повезти и с руководством. Если бы меня, например, в 18 лет не заметил Григорович и не увидел в худеньком и довольно специфической внешности мальчике тех главных героев, которых с ходу предложил, - не знаю, как сложилась бы моя судьба. Хорошо помню, как, вытянувшись, стоял перед ним, и он называл роли, о которых я даже не мечтал. И сейчас, когда уже сам отправляю детей в театр, вижу, как порой неразумно подходят к их возможностям. Не учитывают ни физические данные, ни эмоциональную отдачу.

Конфликты ни при чём

- А сами полностью довольны сменой деятельности? Ведь вы ушли из Большого в зените славы, прослужив там 21 год. Многие до сих пор уверены, что слишком рано.

- У меня нет сожаления. Во-первых, категорически не хотел бы работать в нынешней театральной системе. Во-вторых, я вытанцевался. В какой-то момент понял, что не бегу, как раньше, а просто честно выполняю своё дело. Потому что плохо танцующим меня не видел никто. А на сцене
нельзя просто работать, пусть и хорошо. Это труд, который должен дарить тысячам зрителей радость, полёт, а для этого нужна не просто высокая техника, но и состояние души. Некоторые считают, что к уходу меня подтолкнули конфликты с руководством театра, но поверьте: если бы я хотел танцевать - чиновников победил.

- И всё же вы - мировая знаменитость, а в училище приходится заниматься бюджетом, коммуналкой, туалетной бумагой (во время интервью позвонили, что она есть не на всех этажах, и Цискаридзе распорядился всё исправить. - Ред.). Нет ощущения, что из народного артиста превратились в завхоза?

- Скажу больше: никогда не собирался погружаться в такого рода деятельность. Ведь я творческая личность и лучше сто раз приду на репетицию в 10 утра и выйду в 10 вечера, чем на собрание. Но когда понял, что моя жизнь будет связана с материальными обязательствами, управлением людьми, - пошёл этому учиться. Поступил в юридическую академию на кафедру трудового права и в итоге получил красный диплом. Кстати, чтобы стать студентом, честно сдал сложные экзамены, в том числе два письменных, хотя до этого 20 лет только раздавал автографы. Поэтому когда сегодня некоторые руководители театров рассказывают, что они люди искусства и не знали, что на их имя оформлены компании, где проводились финансовые операции, - не очень этому верю. Потому что директор ставит свою подпись на десятках документов и не может не понимать - это ведёт к большой ответственности.

По стопам Матильды?

- На Культурном форуме большой резонанс вызвала дискуссия о балете и кино, в частности, фильме «Матильда». Матильда Кшесинская была выпускницей вашей школы, а сейчас, говорят, у вас учатся её прямые родственницы. Неужели правда?

- Недавно у нас получила диплом Элеонора Севенард - праправнучка Иосифа Кшесинского, родного брата Матильды Феликсовны. Он остался в советской России и умер в блокаду. Счастье, что никого из семьи не репрессировали и позволили французу Севенарду жениться на его дочери. Считаю, что Элеонора - одна из самых выдающихся выпускниц школы за последние 20-30 лет. За её подготовку мне не стыдно ни на одну секунду. Об уровне говорит и то, что сегодня она уже танцует сольные роли в Большом театре, хотя остаётся нашей студенткой 2-го курса бакалавриата. Также её родная сестра Ксения обучается на втором курсе Академии. Династия продолжается.

- В одном из интервью вы сказали, что ваш дом - на Фрунзенской набережной в Москве. А какая же роль отводится Петербургу?

- Я 18 сезонов выступал на сцене Мариинского театра, порой уставал больше, чем в Большом, но всё равно приезжал... немного отдохнуть. Давно купил квартиру в районе Никольской церкви и каждый раз приходил в этот храм. К тому же я дружу с Алисой Бруновной Фрейндлих, и она часто советовала, где и что посмотреть. Я «пробегал» по музеям, театрам, и это было огромное удовольствие. Сейчас, находясь в этом прекрасном городе, мало что вижу. Приезжаю каждый день на улицу Зодчего Росси в 9.30 и в 8 вечера ухожу. В Никольский храм с начала этого учебного года удалось попасть только в ноябре. Аничков мост переезжаю либо если нужно на вокзал, либо в Смольный, где я член Общественной палаты. В рестораны выбираюсь, когда приходят гости или друзья. Но несмотря на все нагрузки, понимаю, что мне очень повезло: я служу своему любимому делу в альма-матер русского балета - это огромная честь.

Уже сегодня многое планирую и на следующий год. Так, в феврале собираемся провести в Италии наши «Русские сезоны», также в 2018-м должны ввести здание на улице Правды. Это старинное общежитие Академии, которое 20 лет было закрыто и сейчас распахнёт двери. Мы сможем принять втрое больше иностранных студентов, что на новый уровень поднимет престиж старейшей Академии балета в мире.

Текст: Елена Данилевич
Фото: www.globallookpress.com
Источник: "Аргументы и факты" - Петербург, 15 декабря 2017 г.

Источник: телеканал ОТР, эфир 19 ноября 2017 г.